Старый Алзамай

Древнейшими жителями нашей местности до появления здесь русских были буряты. Буряты, поселившиеся по долине реки Уды, назывались ашехабаты. Кочевья их распространялись от Саянских предгорий и далее по рекам Уде, Чуне, Бирюсе. Расселение бурят на запад заканчивалось реками Бирюса и Чуна. В начале XVII века буряты находились на стадии перехода родового к феодальному строю. Они вели кочевой образ жизни, занимались разведением крупного и мелкого рогатого скота. Больше всего разводили лошадей, которые давали шкуру, мясо, молоко и были средством передвижения, обходились подножным кормом. Хозяйство бурят было почти натуральным. Женщины катали войлок, обрабатывали шкуры животных, дубили кожи, делали ремни, шили обувь. Мужчины плели верёвки, делали деревянные основы юрт, повозки, посуду, луки, стрелы, седла и шили сбрую. Вооружением служили лук, стрелы, палицы, топоры. Древним бурятским ремеслом было кузнечное искусство. Бурятские кузнецы делали оружие для воинов, орудия охоты, котлы для варки пищи и соли, мелкие металлические изделия для домашнего обихода, для украшения одежды и сбруи. Большую роль в жизни бурятских племён играла охота. Она была коллективной и индивидуальной.

Пищей для бурят были продукты скотоводства и охоты, реже рыба, просо, гречиха (у земледельческих родов), различные коренья и ягоды.

По одной из версий название села - Алзамай связано с именем одного из выдающихся предводителей Хонгодоровского рода – Алзобе, Олзоны, Олзома – Алзамай (Шахеров, 1992)

По другой версии: на окружающей территории в начале XVII века находилось поселение бурят-скотоводов. В одном из улусов жила семья, в которой росла дочь – красавица Алзама. В честь её был назван улус, а отсюда (вероятно) произошло название посёлка (яма) Алзамай.

Точного перевода с бурятского языка на русский найти не удалось. Известно только, что собственное имя Олзобе означает удачный трофей на охоте, добыча, «зама» - дорога, путь. Таким образом можно считать, что Алзамай – это русифицированный топоним с бурятскими корнями, обозначающий дорогу к местам с удачной охотой.

Предками бурят были монголоязычные племена. К моменту появления русских на территории нашего края состав бурятских племён становится более однородным. Это была наиболее крупная народность, сильная в военном и экономическом отношении. Поэтому первое столкновение бурят с красноярскими казаками оказалось не в пользу последних.

После похода дружины Ермака и разгрома сибирского ханства (1579-1581) Сибирь начала осваиваться Московским государством. Первые тропы на восток с затёсами на деревьях, прозванные Сибирским тёсом, ставшие вскоре вьючными гужевыми дорогами, стали возникать только с XVI в. До этого времени непроходимая лесная чащоба была препятствием для установления пути в Сибирь. Первое появление казаков на реке Уде относится к 1645 году. Между казаками и бурятами завязалось сражение. Отряд казаков был разгромлен. Оставшиеся в живых, вернулись в Красноярск. Второе сражение закончилось победой казаков. Затем 6 июля 1647 г. Воеводой Красноярска Петром Протасьевым было заключено перемирие с местным бурятским князем Оиланкой. По просьбе которого воевода отправил «в Братскую землю атамана Елисея Тюменцева с пешими казаками и велел поставить на р. Уде острожек со всякими острожными крепостьми…» Добравшись до места, казаки сделали осмотр и решили, что это место самое удобное. Было построено зимовье из нескольких изб, которое в честь праздника Покрова было названо Покровским городком. Нижнеудинском он стал называться с 1700 года. Самое раннее воспоминание о нём путешественника Ивана Гмелина в 1734 г. – «В Нижнеудинске насчитывается 6 домов, кругом глухомань, почти безлюдье: на многие версты угрюмые бесконечные цепи гор да необъятное взору тёмно-зелёное море тайги».

XVII век – период интенсивного освоения Сибири: именно в это время снаряжаются морские и сухопутные экспедиции. Путь последних лежит по рекам, по непроходимым дебрям тайги – это первые землепроходцы и исследователи. Ими была открыта и присоединена к Московии огромная территория до самого Тихого океана. За ними в Сибири стали появляться землеустроители и сборщики ясака, затем вольные переселенцы в надежде на лучшую жизнь и переселенцы поневоле, попавшие в немилость правителей. (По воспоминаниям Арбузова Н.М. его дед был сослан в Сибирь после восстания на Путиловском заводе. Здесь он и пустил свои корни). Около одной трети прибывших сюда крестьян были ссыльными поселенцами. Но больше всего население росло за счёт оседания тех, кто бежал от крепостной неволи или скрывался от наказания. А вместе с новыми людьми появлялись дороги. Сначала – по рекам и волокам, потом – по специально созданным для удобного передвижения просекам и стланям. Царским правительством в целях благоустройства и связи с метрополией было решено построить Сибирский кандальный (Московский) тракт. В 1698 году московским думным дьяком А.А. Виниусом был подготовлен соответствующий указ (Гольдфарб, 1998). Тракт, строился несколькими поколениями людей. Камни использовались редко, так как сверху лежало много торфа, его нужно было выбирать. Поэтому тракт делали из стволов лиственницы и осины. Крепили потом коваными железными гвоздями. Эти настилы назывались гатями. Сверху выстилали камнем – бутили. Между брёвнами насыпали щебень. За гатью следили, ремонтировали, подсыпали грунт. Основную работу делали ссыльные, каторжане. Они рубили лес, гатили болота, добывали камень, дробили щебёнку для засыпки гати, рыли кюветы. Кроме того, каждый крестьянский двор близлежащих сёл предоставлял подводу. Население обязывали исполнять бесплатные государственные повинности, которые были тяжёлым бременем для крестьян. Так была создана тяжёлым каторжным трудом первая своеобразная магистраль – Сибирский кандальный путь, трансформировавшийся постепенно в Большой Сибирский тракт.

В начале XVIII века по-прежнему перед глазами путешественников бесконечные болота и необозримое море леса. Пётр Паллас пишет: «По долине рек Берёзовка, Камышовка (Камышетка), Моховая, Никольская наличие болот, здесь кончается открытое то место, что мы от Уды до сих пор имели и настало болотистое, дикое, лесистое, так как и прежде…Сим болотами изобильным лесом продолжалась наша дорога, где по полуутопленным и сгнившим колодам продолжалась наша дорога, чем больше я опасался, тем она была опаснее…». Население преимущественно занимается хлебопашеством, хозяйство носит натуральный характер.

В первой половине ХV111 века правительством был издан ряд указов об организации почт в Европейской части (1720) и в Сибири (1724, 1731), однако, на основании данных указов, почтовое сообщение в России так и не было организовано.

16 марта 1733 года последовал указ Правительствующего сената о «Проведении самого длинного тракта в мире». Этот указ совпал с началом второй Камчатской экспедиции. Поэтому назначить станции и организовать гоньбу по тракту с целью перевозки почты, грузов поручили опытному руководителю этой экспедиции Витусу Беренгу, он к тому времени уже побывал в Восточной Сибири. Помощниками Беринга стали геодезисты Плаутин и Баскаков. По их распоряжению были заложены и поставлены верстовые столбы. Омско-Красноярский и Красноярско-Иркутский участки тракта возникли между 1726 и 1731 годами и стали возможны после установления безопасности этих мест, в связи с кочевкой на юг енисейских кыргызов, частичной заселенностью данных мест русскими крестьянами.

Годом раньше, с 1732 года, по Московскому тракту из Иркутска почта отходит в воскресенье, понедельник, среду и пятницу (Гольдфарб, 1998), и почтовая связь становится регулярной. В созданных через 20-30 км. ямах, т.е. небольших усадьбах по тракту, путешествующий мог перекусить, отдохнуть, накормить лошадей. Перевозили до 4 млн пудов груза, было занято 80 тысяч ямщиков. Более крупные станции находились через 50-55 км, т.к. через это расстояние шла смена лошадей. Здесь ямщики получали свежую упряжку; служители едва удерживали этих быстрых, рвущихся с мест лошадей. Зимой за сутки можно было преодолеть 250 вёрст (1 верста – 1096 м.), а летом из-за распутицы меньше. На станциях жили – трактовый пристанционный смотритель, кучера, конюхи, прислуга, содержались лошади. Смотритель проверял подорожные, записывал расходы. На станциях обычно ночевали. В ночь отправлялись только срочные путники или государева срочная почта (так называемая перевозка «с орлом»). На документах было изображение орла – герба российской империи – так называемая подорожная с орлом.

На станках была заезжая изба, хозяйственные постройки, навесы для отдыха и укрытия лошадей от непогоды, колодец.

В заезжей избе был всегда горячий самовар к услугам путников. За чай проезжающие не платили, остальные продукты покупались. Продукты на станции и станки поставляли мелкие торговцы.

Профессия ямщика по тем временам считалась самой престижной. Для многих жителей притрактовых сёл, в том числе и для алзамайцев, извозный промысел был главным доходным делом, и им они были заняты на протяжении всего года. Но вместе с этим появляется тяжёлая повинность «гоньба» - предоставление лошадей для перевозки чиновников, государевой почты и прочих грузов.

При прокладке Московского тракта было предложено заселять вновь осваиваемые места вольными людьми для гоньбы, но это предложение было отвергнуто царским правительством и было решено: «заселить ссылаемых за предерзости от помещиков от Тобольска к Иркутску, предлагалось водворить поселенцев особо в Нижнеудинском округе». Так оказались на нашей территории деды Арбузова Н.М., Стародубцева Н.Д., Бахарева Б.Е. и многих других местных жителей.

Постепенно для того, чтобы удовлетворить нужды станции в продуктах и фураже, крестьяне-переселенцы стали селиться вблизи. Возникало село, деревня, расширялись и развивались существующие населённые пункты (Нижнеудинск)

А примерно в 1750 году на созданном тракте возникло поселение Алзамай (более точная дата будет уточняться),хотя первые поселенцы обосновались на этом месте значительно раньше между 1726-1731 гг, так как на тракту сначала образовывались станции (ямы) – не исключением было и наше село).

Тракт жил своей жизнью. На Запад двигались обозы с чаем, пушниной, рыбой, кожами, салом, маслом и др. товарами и продуктами. Навстречу везли промышленные товары. Под особой охраной везли из Сибири золото и серебро. Круглый год по тракту ехали вольные пассажиры, следовали со своими пожитками переселенцы, мчались на перекладных чиновники и казённые курьеры, шли по этапам ссыльные и каторжане, гремевшие кандалами.

Именно для них возникла необходимость устройства полуэтапов.

Вплоть до революционных событий в селе Алзамай находился полуэтап – пересыльная тюрьма. Каторжники, следовавшие по кандальному тракту, останавливались здесь на ночлег. Особо опасных держали «в холодной» или «часовне». Находилась пересыльная тюрьма на западной окраине села. Чуть далее были расположены конюшня и почтовая станция – яма. С этого места и началось развитие села в восточную сторону вдоль кандального тракта. Сохранился самый старый дом (как говорят старожилы), расположенный на самой окраине села почти напротив бывшей пересыльной тюрьмы, от которой остались остатки фундамента из белого камня. Дом ещё недавно был обитаем, но в настоящее время бесхозный.

Такими были все дома того далёкого для нас времени. Это своеобразные маленькие крепости. Если изнутри закрыть все засовы, в дом не сможет попасть никто. Брёвна для дома рублены топором, а уже на месте опиливались пилой-двуручкой. Сени рублены заодно с домом из толстых брёвен. Заодно со срубом дома сделан и фронтон – до самого конька крыши. Двери на чердак с улицы нет. Люк на чердак находится в сенях, которые закрываются на несколько замысловатых запоров.

Окна закрываются плотными ставнями с засовами, которые фиксируются внутри здания. В маленькое окошко, которое находится в сенях, при сборе сруба вставлен толстый лом, вырвать который невозможно. Над входной дверью в брёвнах сделан своеобразный «глазок». Такой же глазок, чуть большего размера пропилен наискось справа от входной двери. В доме до сих пор сохранилась большая глинобитная русская печь, на которой устроены полати. Полы и потолок сделаны из толстых полубрёвен. Дом не штукатурен, брёвна просто побелены известью. А в более ранние времена, по воспоминаниям Стрельниковой Е.Е., дома белились белой глиной. Необычно устроен вход в подполье: под печью устроен большой лаз, закрываемый крышкой. Вниз ведут удобные широкие ступени. Подполье большое, добротное, сухое. Картошка ссыпалась в подполье с улицы по небольшому жёлобу. Вместо форточки в комнате под потолком на стене есть отдушина.

Кроме обслуживания Московского тракта население занималось земледелием. Население, за редким исключением, было крестьянским. Каждый крестьянин старался держать более полное хозяйство, которое обеспечивало семью свиным и говяжьим мясом, молоком, маслом, сметаной, яйцом, шерстью, кожей, пером и т.д. Хозяйство было натуральным. Крестьяне сами делали сохи, бороны, колёса, сани, грабли, вили верёвки из конопли, гнали смолу, дёготь, выделывали кожи, дубили их тальниковой корой , шили из неё одежду, обувь. Крестьянки пряли овечью шерсть, изо льна делали холст и шили одежду. Деньги были дорогими и жизнь принуждала крестьян обходиться внутренними ресурсами мелкого крестьянского хозяйства.

Труд хлебороба был очень тяжёлым. Вручную приходилось корчевать лес под пашню. Сельское хозяйство играло главную роль в экономике края. Помещичьего гнёта крестьяне не испытывали. Основной земледельческой культурой была озимая рожь, ярица (яровая рожь); сеяли пшеницу, коноплю, лён, гречиху, выращивали овощи: лук, чеснок, морковь, капусту, редьку, свёклу, позднее картофель. Зерно было товарным, из него изготовляли муку всех сортов, оно шло на фураж и даже на экспорт.

Всеми делами деревни занимался сход – община, решались вопросы распределения покосов, выгонов. Земельные наделы были постоянными, но если требовалась прирезка – раскорчёвка шла с разрешения схода. Сход разбирал и крупные домашние неурядицы. Размер земельного надела (местное название – отруб) был не менее 4-5 десятин, покос определялся по потребности, как и сама усадьба. Поэтому деревни были очень растянуты вдоль тракта. Так выглядело и село Алзамай. К концу XIX века оно было растянуто вдоль тракта более, чем на 2 км.

Крестьянство в основном состояло из середняков, в хозяйстве было 2-3 лошади, 2-3 коровы, 10-15 овец, несколько свиней, 20-3- кур. На крестьянском подворье обязательно рубились из брёвен на мху тёплые конюшни и стайки для скота, сооружались пригоны, 2-3 добротных амбара для хранения зерна и других семян, муки, крупы, мяса, рыбы (в зимний период). В одном из амбаров обязательно был подвал-ледник для хранения скоропортящихся продуктов в летнее время.

В каждой усадьбе был свой колодец. Сгнившие, осыпавшиеся останки такого колодца сохранились на территории усадьбы самого старого дома и на местах, где раньше располагались старые дома. Сначала колодцы делали с журавлями, противовесами были чурочки из лиственницы, прикреплённые верёвкой. Вместо цепи у колодца с журавлём была большая палка, которой топили деревянную бадью.

Действующий общественный колодец с журавлём сохранился до нашего времени в д. Красная Кавалерия.

Позднее колодцы стали делать с воротом, с цепью, а ведро или бадью топили при помощи груза, прикреплённого к ведру, или ведро изготавливали специально тяжёлым в кузнице. Рядом с колодцем были долблёные корыта-колоды для скота. Позднее стали сооружать общественные колодцы на улицах населённых пунктов. (Постановление заседания с/Совета №16 от 9.09.1928 г. «Постановление общего собрания о оборудовании общественных колодцев провести в жизнь к 1 октября»)

Усадьба ограждалась колонным протёсанным половинником или забором из нетолстых брёвен, забранных в пазы вкопанных столбов. Такие заборы у крайних старых домов в начале деревни помнят многие местные жители села Старый Алзамай.

Вокруг деревень делались ограждения с воротами для въезда и выезда, их называли поскотиной. Они оберегали поля от бродячего скота. Ворота постоянно закрывались. Как следует из протокола заседания Алзамайского сельского Совета 1927 года, хранящегося в Нижнеудинском архиве, поскотины существовали и в это время. За наблюдением за поскотиной выбирались поскотные старосты. Они должны были следить за сохранностью поскотины, выявлять разгороженные участки, заставлять хозяев, напротив чьей усадьбы обнаружен такой участок, загородить его. «Предложить паскотными старостами обойти паскотину и не загороженную предложить гр-ну таковую загородить. В противном случае загородить в счёт неподчинившегося. А новую паскотину загородить след. образом: На каждую десятину разложить по 2 сажени паскотины.» Выбирались или назначались «приворотники» – люди, которые следили за воротами поскотины. Эта должность оплачивалась. «По 3-ему вопросу. О приворотнике. Приворотника нужно. Жалованье приворотнику обложить в сумме тридцать рублей (30 руб) до уборки хлебов»

Каждая деревня, село обязательно имела кузницу. В ней выполнялись работы, которые не смог сделать каждый крестьянин, т.к. требовались специальные приспособления, инструменты и умение обращаться с металлом. Кузница строилась, обычно, на окраине села или деревни. В Алзамае кузница находилась на западной окраине, ближе к лесу – напротив двухквартирного дома №67.

В 1864 году в волостном селе Алзамай был 2-этажный трактир с большой конюшней, дом держателя яма (раньше был расположен детский сад), который снесли только в 70-х годах XX века. По рассказам Арбузова Н.М. (а он помнит это по рассказам старших) село было богатое – два двухэтажных дома: купцов Клубова и Буракова. Ещё было 3 богатых селянина – Константин Григорьев, Шахматов и Грибанов Андрей. Но они исчезли перед революцией, распродав имущество.

В селе имелась деревянная церковь св. Иннокентия. В 1833-1834 году она была возведена прихожанами на месте старой сгоревшей церкви, построенной неизвестно когда. Имела она только один престол – во имя Святителя Иннокентия I , епископа Иркутского, освящённый 29 марта 1834 года. В приход церкви входили приписные храмы: Николаевский (с. Мироново), Николаевский (станция Алзамай) и Покровский (станция Замзор).

Из путевых заметок Нил. Архиепископа 1840 г. – «На пути от Бирюсы до Нижнеудинска только одна церковь Алзамайского селения во имя Святого Иннокентия. Церковь эта благоустройством своим сделала на меня хорошее впечатление».

В энциклопедии «Православные храмы Иркутской области» читаем: «Церковь закрыли в 1929 году решением общего собрания жителей села. В 1948 году постановлением Совета Министров РСФСР (№503) Иннокентьевская церковь была поставлена под государственную охрану как памятник истории и архитектуры, но несмотря на это до наших дней здание не сохранилось». По воспоминанием же старожилов и опираясь на подлинные, сохранившиеся в Нижнеудинском архиве документы, церковь была разрушена и сгорела не позже 1927 года. (Выдержки из Протоколов: 1). №4 Алзамайского сельского Совета начала 1927 г: «Т. Заикин сказал, что нам необходимо нужно спорт-площадка, где молодёжь будет физически развиваться. Постановили: спорт-площадку сделать на месте сгоревшей церкви, внося дальше вопрос на собрание земельного о-ва». 2). №17 от 2.10.1928г. «О распределении страх.вознаграждений за сгоревшую церковь. Постановили: Использовать страхвознаграждения на постройку больницы».

Некоторое представление о внешнем облике церкви даёт рисунок, выполненный иеромонахом Алексием (Виноградовым), посетившим Иркутскую губернию в конце XIX века. Церковь была одноэтажная с колокольней. Завершалась она кубоватым покрытием, характерным для XVIII века, но в отличие от более ранних ярусных церквей, имеющих обычно в завершении восьмериковый ярус, здесь над четвериковым основанием был устроен ещё один четверик. Необычно для этого периода и отсутствие трапезной, что привело к чрезмерной плотности вертикальных объёмов храма и колокольни.

По воспоминаниям Трюхиной Г.И.: «Мы приехали в село Алзамай в 1936 году. Никакой церкви уже не было. Позже на месте церкви был построен барак-общежитие, из брёвен разобранного свинарника. В конце 40-х годов в нём жили сосланные в наши края литовцы.»

Барак на месте бывшей церкви в конце 40-х – 50-е годы помнят многие пожилые жители.

Со слов Серболиной С.Я. (22.07.1929 – 2007гг., родившейся в семье коренного жителя Кондратьева Якова Егоровича, прошедшего германскую, гражданскую войны, а в годы В.О.В. служившего в трудовой армии) и Арбузова Н.М. (1924 г.р.) – церковь утопала в черёмухе и была обнесена жёлтой оградой. Об этом они знали, скорее всего, по рассказам своих родителей. Про церковный колокол рассказывали легенды. Колокол был лучшим в округе. После революции колокол решили снять. Но однажды ночью он сам упал и ушёл в землю. И сколько ни копали землю, найти его не смогли. Во дворе церкви стояла пушка, стрелявшая по великим праздникам.

В начале прошлого (XX) в селе была больница на 5 коек (Путеводитель, 1904 г.).

В конце XIX века почти параллельно тракту строится уникальная железная дорога – Транссиб. Строительство крупнейшей в мире магистральной железной дороги длиной в 7416 км. началось в 1891 г. К 1897 г. строительство Нижнеудинского участка железной дороги было закончено. 9 сентября по новому стилю в Нижнеудинск прибыл первый поезд, который вёл Пётр Валдаев. Со строительством Транссибирской железнодорожной магистрали значение Московского тракта как основного транспортного пути снизилось, и с ним пришли в упадок многие расположенные на нём пункты, в том числе и Алзамай. В отличие от Алзамая, сформировавшегося вокруг железнодорожной станции «Алзамай», он стал называться Старым var container = document.getElementById('nativeroll_video_cont'); if (container) { var parent = container.parentElement; if (parent) { const wrapper = document.createElement('div'); wrapper.classList.add('js-teasers-wrapper'); parent.insertBefore(wrapper, container.nextSibling); } }